Уже не первый год белорусские аналитики разрабатывают тему перехвата Лукашенко оппозиционных идей и лозунгов. Среди основных перехваченных понятий — национальный суверенитет и европейский выбор.

Осталось разве что «единственному белорусскому политику» заговорить по-белорусски, и тогда никакой разницы между ним и его политическими оппонентами не останется, по крайней мере, для рядовых избирателей. Считается, что в этой дьявольской способности к заимствованиям — как в бороде у пушкинского Черномора — заключена сила Лукашенко и причина его неувядающей популярности. Отсюда следует логический вывод о необходимости для оппозиции сформировать новый пакет идей и лозунгов. Надо же хоть чем-то отличаться, хотя бы имиджем. Например, в 1990-е один известный белорусский имиджмейкер объяснял снятие С. Шушкевича с поста председателя Верховного Совета, в частности, серостью имиджа политика, а именно отсутствием в белорусских СМИ фотографий, на которых тот был бы изображен вместе с домашними животными.

Цена политических отличий

Однако, подобные размышления вряд ли годятся для белорусской социальной реальности. Мы живем в расколотом обществе, в котором отсутствует политический центр. В Беларуси политически активные граждане могут восприниматься либо в качестве сторонников Лукашенко, либо в качестве «так называемой оппозиции». При этом в глазах если не большинства, то очень многих понятие «оппозиция» редуцируется до Партии БНФ. Ничего удивительного в этом нет. Как отмечал французский социолог Бурдье, политическая «компетенция измеряется в числе прочего тонкостью восприятия». Верно и обратное: отсутствие компетентности лишает человека возможности воспринимать нюансы, в том числе и политические.

Выход Лукашенко на поле национализма не был случаен. И этот выход никак не связан со стремлением что-либо перехватить у оппозиции. После того как с Россией не получилось, стало ясно, что удерживать власть придется в границах Беларуси. Со сходной проблемой в свое время столкнулись большевики. Не дождавшись мировой революции, они были вынуждены приступить к строительству социализма в отдельно взятой стране, для чего им потребовалось отказаться от лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и переквалифицироваться в советских националистов (патриотов).

Французского социолога я уже цитировал, поэтому уместно будет сослаться на французского политолога. В своем знаменитом трактате «Кот в сапогах» Шарль Перро достаточно убедительно показал, что при отсутствии всенародной поддержки персоналистские режимы оказываются непрочными. Помните, как по первому требованию кота крестьяне отрекались от людоеда и признавали власть новоявленного маркиза де Карабаса?

Многообразие проектов нации

Поле национализма не является гомогенным. В период национального строительства на нем довольно жестко конкурируют различные национальные проекты. Если обратиться к европейской истории, то среди наиболее популярных проектов мы обнаружим государственный, культурный, гражданский, либеральный и этнический национализмы.

Несложно догадаться, сторонником какого национального проекта является Лукашенко. Достаточно процитировать: «За прошедшие пять лет были и достижения, и неудачи. Но за частными (пусть и очень важными) проблемами мы не должны упустить главного результата пятилетия. Он состоит в том, что впервые за многовековую историю нашего народа Беларусь состоялась как независимое и самостоятельное государство. [...] Мы подняли нацию с колен, создали эффективно функционирующие государственные институты и оптимальную социально-экономическую систему» (из выступления президента на втором Всебелорусском народном собрании 18 мая 2001 г.).

Обратите внимание, нация не сама встает с колен, а ее поднимает некий сторонний субъект, в данном случае «Мы». Гарантом же того, что поднятая нация снова не вернется в прежнюю позу, являются «эффективно функционирующие государственные институты». Понятно, что такая нация способно существовать лишь при условии подчинения интересов людей, ее образующих, интересам государства. Целостность общества (нации) при этом обеспечивается не за счет механизмов внутренней солидарности, а механически — через структуры государственной интеграции, государственного подчинения.

Разобравшись с национализмом Лукашенко, перейдем к национализму его политических оппонентов, в первую очередь тех, кто собирается под знаменами Партии БНФ. Казалось бы, уже в силу своих проевропейских геополитических предпочтений они должны поддерживать проект гражданского национализма. Логика тут простая: данный проект в современной Европе находится вне конкуренции. Итогом такого проекта является общество (по выражению чешского политолога Карла Дойча), «овладевшее государством, превратившее его в инструмент реализации своих общественных (т. е. национальных) интересов».

Однако обнаружить в Беларуси потребность в таком национальном проекте не так-то просто. Гражданские нотки в общем оппозиционном хоре практически не звучат. Их забивают мощные аккорды культурного национализма. Последний определяет нацию как общность языка и культуры. Легитимность же государства исходит из его способности защищать нацию и способствовать развитию ее культурной и общественной жизни.

Культура и язык

Такой тип национализма начал формироваться в Беларуси еще в первые годы горбачевской перестройки. В то время сам факт обращения к культурным корням, не связанным с «исторической общностью советских людей», уже выглядел революционно и был способен мобилизовать заметное количество сторонников, особенно среди интеллигенции. Именно тогда автор этих строк, уже около десяти лет проживающий в Минске, впервые услышал белорусскую речь на улицах белорусской столицы.

Вернусь к социологическим данным, использованным в предыдущей статье (Белорусские праймериз, или О перспективах единого кандидата — «Новая Эўропа» № 8). Трудно найти лучшую иллюстрацию эффекта национальной мобилизации начала 1990-х. В 1994 г. доля белорусов, пользующихся в быту белорусским языком, составляла 17,3 %. В 2001 г. она сократилась в десять раз — до 1,7 %. Объясняется это тем, что за 7 лет волна национальной мобилизации схлынула, а вместе с ней угасла и потребность в национальной идентификации.

Тем не менее, даже возросшая в середине 1990-х потребность в национальной идентификации никак не отразилась на электоральном поведении белорусов. В 1994 году за лидера БНФ Позняка и Шушкевича в первом туре президентских выборов было подано 26,4 % голосов (по данным НИСЭПИ). Примерно столько же голосов получили представители оппозиции и на президентских выборах 2001 и 2006 гг.

Белорусское общество, если вернуться к определению К. Дойча, отказывается овладевать государством. Удивляться данному факту не приходится, т.к. для этого требуются граждане, а не культурные обыватели. Данные многолетнего мониторинга политических предпочтений белорусов говорят о том, что культурный национальный проект, даже если он окажется успешным, пополнить их ряды вряд ли способен.